АЛЕКСАНДР (ALEXANDER)

биографическая драма
Продолжительность: 165
США 2004
Режиссер: Оливер Стоун
Продюсер: Томас Шакли, Мориц Борман, Джон Килик, Йен Смит
Сценарий: Кристофер Кайл, Оливер Стоун, Лаэта Калогридес
В ролях: Колин Фаррелл, Энтони Хопкинс, Анджелина Джоли, Вэл Килмер, Розарио Доусон, Кристофер Пламмер, Джеред Лето, Джонатан Рис-Майерс, Брайан Блессед, Тим Пигот-Смит и др.
Музыка: композитор Вангелис
Оператор: Родриго Прието

---

28.12.2004

Фильм одного из лучших голливудских режиссёров об Александре Македонском ждали. Очень даже ждали. С надеждой. То, что получили, однако, никого не устроило. Потому фильм провалили. И в прокате, и в печати. Даже в тех случаях, когда изо всех сил пытались его оправдать («Оливер Стоун описал нам Александра Македонского отрывистыми, крупными мазками, сделав его фигуру настолько противоречивой, насколько хватило умения мастера (курсив мой. – В.Р.) <…> Оливер Стоун так и снял свой фильм - порывисто, эмоционально, то осматривая происходящее с высоты птичьего полёта, то углубляясь в дебри чужой души»).

В том, что О. Стоун, автор умнейших и драматургически выверенных фильмов о Кеннеди и Никсоне, одного из лучших драматических боевиков о Вьетнаме, - мастер, ни у кого сомнений нет. Отчего же, однако, оговаривается критик: «…насколько хватило умения»?

Оттого, что умение-то как раз налицо: по иным ракурсам, кадрам, эпизодам, по фигуре рассказчика Птолемея (в безупречном, как, впрочем, и всегда, исполнении Э. Хопкинса) хоть древнюю историю изучай. А вот вместо великого полководца и политика – полный нуль. Нет его, великого Александра, а есть прехорошенькая куколка, чего-то там пытающаяся понять и объяснить - женщинам, интересуясь из всего их цветового и прочего разнообразия разве что собственной матерью; мужчинам, испытывая к ним не более чем специфический интерес; солдатам, не обладая и каплей свойственной любому политику и полководцу харизмы.

Нет не только Александра, но и Филиппа, политика и воина, поставившего греческую гордыню на колени отнюдь не одной только варварской силой (добавлю, что сам по себе одноглазый варвар Вэла Килмера, в отличие от фаррелова Александра хорош, харизматичен, но это именно варвар, вождь каких-нибудь готов на развалинах Рима, а не хитроумный Филипп Македонский). Нет – для меня, к вящему сожалению - и Аристотеля, единственного, кто способен был бы в данной истории осмыслить личность Александра и его деяния. (Увы, Аристотель как персонаж-рассказчик не подходил Стоуну, ибо учитель завоевателя пережил ученика лишь на год, а жаль – согласитесь, вымышленное евангелие от Аристотеля было бы куда интереснее скучного и маловразумительного жизнеописания от Птолемея, распутного престарелого царька, в недоумении разводящего руками: и как, мол, такое могло произойти, и зачем шли, и докуда б дошли, если бы да кабы…)

Словом, экзерсис Оливера Стоуна провалился (и не мог не провалиться) потому, что в его фильме про величайшую личность древности есть всё, что угодно (и символические орлы, красиво парящие над степью, и боевые слоны, разбрасывающие смешавшихся в кучу коней и гоплитов, и голые анджелины джоли, и полуголые джереды леты, и кудрявые голубоокие подростки, заглядывающиеся то ли на мамок, то ли друг на друга, и грудастые гречанки, и длиннокосые персиянки, только что не бросаемые солдатней за борт в набежавшую волну, и даже невесть откуда приплывшая латиноамериканская царевна-мулатка), кроме самой этой личности. Да и не только этой - личности вообще. (Нельзя же, в самом деле, думать, что непреходящая тысячелетиями память об Александре Великом спровоцирована одной только его нетрадиционной сексуальной ориентацией. Тем более что в Древнем мире к этому делу относились куда демократичней, чем в христианском, всё запрещающем, или в нашем, пост-христианском, милость к падшим буквально навязывающем.) Да и не только личности нет – просто человека. Есть нечто похожее на человека – миловидное, барбиподобное существо, глядящее на нас с голубого экрана голубыми масляными глазками, открывающее рот лишь для того, чтобы произносить политкорректные голливудские банальности.

И как тут было не провалить картину, даже защищая её («Фильмы такого масштаба обречены на славу <…> Оливер Стоун сумел снять эпик без эпических штампов, фактически вернув к жизни стремительно выдыхающееся в Голливуде режиссёрское кино»)? Какая, господа критики, слава? какой эпик, когда одни только почти трёхчасовые масштабы-то есть, какое режиссёрское кино? Нет, если понимать режиссёрское, то есть авторское кино как вольную волю политкорректного подтекста о том, например, что если бы отец психоанализа родился на пару тысячелетий раньше, так, глядишь, и мир был бы другим, тогда конечно – кино режиссёрское. Я же думаю иначе: Стоуну, действительно, хотелось снять фильм об Александре, но не о том всем известном герое, чью историю столько раз уже рассказывали, в том числе и в Голливуде, и не традиционный пеплум, а что-то вроде его же «Никсона» - современный такой политико-психоаналитический полуэпос. Но психоанализ – штука нынешняя, классическая древность ей не очень-то поддаётся, к тому же Александр был давно, а психоаналитики – вот они, рядом, всё про всех знают, только сами почему-то разводятся… Отсюда и получилось кино не про героя, а про его комплексы. Того ли мы ждали, чтоб «Жомини да жомини, а об водке ни полслова»?

Впрочем, не всё столь уж беспросветно. Ежели сноровистый учитель истории как следует порежет видеозапись «обречённого на славу шедевра» Стоуна, выкроит из него минут на тридцать живых картинок без всяких там эдиповых комплексов и прочих фрейдизмов, то, пожалуй, не без успеха сможет использовать это «возвращённое к жизни режиссёрское кино» в работе с теми самыми, кто «дети до 16-ти» и кому, следовательно, вход в кинозал для просмотра оригинальной версии стоуновского ренессанса априори закрыт – физиономически Фаррелл с Александром, действительно, довольно схож.

Подробнее рассказывать скучно, да и без меня написано о фильме предостаточно. Ироничный Алекс Экслер, например, просто-таки стёр с лица земли эту картину. Я же здесь заботился не о рецензии по всем правилам, а только лишь пытался размышлять, может, и не слишком вразумительно, о причине неудачи большого режиссёра и хорошего актёра. Она, по-видимому, в самой концепции, в том, что автору очень хотелось во что бы то ни стало сделать именно «своего» Александра, пусть даже в ущерб тому герою, которым восхищается мир. И к несчастью, такая концепция полностью совпадает с главным направлением идеологии мейнстрима: правильно то, что политически корректно, а политически корректно то, что совершенно обезличено. Но Александр-то Великий и велик как раз потому, что был личностью.

Рецензия: В. Распопин