КАРАНДИРУ (CARANDIRU)

драма
Продолжительность: 138
Аргентина - Бразилия - США 2003
Режиссер: Эктор Бабенко
Продюсер: Эктор Бабенко
Сценарий: Виктор Навас, Фернандо Бонасси, Эктор Бабенко
В ролях: Родриго Санторо, Луис Карлос Васконселос, Иван де Альмейда, Милтон Гонсалвеш, Мария Луиза Мендоса, Кайо Боат и др.
Музыка: Андре Абуямра
Оператор: Вальтер Карвальо

---

25.10.2004

Новый фильм редко снимающего мэтра латиноамериканского кино Эктора Бабенко оказался на уровне его классических работ, несмотря на то, что снят на исхоженную вдоль и поперёк Голливудом и не Голливудом тему тюряги.

И что ж что тюряга не штатовская и не наводит в ней порядок супергерой какого-нибудь Сталлоне? Честное слово, без Сталлоне всё естественнее, куда более драматично и ничуть не менее захватывающе! Ведь тюряга - мир, страна в стране, жизнь в жизни. И каждый обитатель тюряги - мир, судьба, личность, наконец. Человек. Даже если в прошлом он убийца, вор, насильник, а в настоящем - мужеложец, наркоман, носитель СПИДа. Всё равно - человек. Тем и интересен. А тюрьма для человека - не место. Хотя он и обжил её, как родной дом, несмотря на то, что его, человека, здесь не любят, человеком не считают.

Впрочем, мы не в Голливуде, как уже было сказано. И смотрим не боевик, а драму, да какое там драму - едва ли не шекспировской силы трагедию, разве что не в стихах. И вот, значит, никаких особенных физических издевательств тюремщики над заключёнными не учиняют. Дело обстоит хуже, или правильнее сказать - печальнее. Преступников просто содержат, как скот. Именно: они для тюремщиков (а те - не головорезы какие-нибудь, но всего лишь обыкновенные исполнители воли (или безволья) надолго (а то и навсегда) забывшего о былых своих членах общества) - не люди и не нелюди. А нечто. Как раз вроде скота (в подтексте возникает, конечно же, и памятная гуманистическая формула из "Человека, который смеётся" В. Гюго: "Любите друг друга, скоты!"). А скот он и есть скот: его можно подлечить, послав для того интеллигентного, но и не способного на подвиг самоотречения во имя гуманизма доктора; его можно и в убоину превратить в одночасье, направив в взбунтовавшуюся тюрягу (напомню - страну в стране, автономный городок в городе Сан-Пауло, да, впрочем, какая разница - именно в Сан-Пауло или ещё где) роту спецназовцев...

Всё можно в нашем странном мире, где "хорошо" отличается от "плохо" только тем, что первое обитает за границами тюрьмы Карандиру, а последнее - во внутреннем её дворе. Может, потому и добренький Айболит, заинтересованно-доброжелательно выслушивающий исповеди зэков да пользующий их болячки чем может - сочувственным словом и зелёнкой - именно потому и не сделает ничего неожиданного, а накануне спонтанно вспыхнувшего бунта благополучно уедет домой на выходные... Уедет - потому что, наслушавшись исповедей (фильм, собственно, и построен на две трети как вереница новелл, рассказываемых узниками доктору, отчего нет в картине главных героев, все ведь люди и все - скоты, оттого же и невозможно выделить среди прочих отдельных актёров: все - в своём роде единственны и в данном тексте незаменимы), понимает: между Сан-Пауло и тюрьмой Карандиру, между правыми и виноватыми никакой существенной разницы нет. Ведь вот и в городе, и в тюрьме не только совершают ужасающие преступления обычные вроде бы люди, но и - в Карандиру, как в Сан-Пауло - те же люди жертвуют собой за ближнего, влюбляются, женятся, раскаиваются - пусть странные это женитьбы, пусть вынужденные это раскаяния.

А когда, после "родительского дня", во время которого внешний Сан-Пауло вольётся во внутренний и станет уж совершенно ясно, что все мы одинаковы и все - обречены, когда, действительно и логично, обрушится этот мир в мире, когда взорван будет тюремный квартал после поголовного истребления его обитателей спецназом, когда угаснут на экране обязательные для политкорректного (а иного теперь не бывает, в особенности ежели в проект вложены средства голливудских со-продюсеров) и стремящегося к документальности кинематографа титры: мол, слава Богу, в 199... году этот реально существовавший ад был наконец-то срыт с лица нашей грешной, но не безнадежной земли, - никакого хэппи энда на самом деле не будет - ни вообще, ни даже в сознании непродвинутого зрителя, потому что хоть и уничтожена Карандиру, да ведь ясное ж дело (про то и наш роман): "Дания - тюрьма". Какой была, такой и осталась. А люди в ней - актёры, но самый главный артист - мир, в котором мы живём, который построили и продолжаем громоздить, снося лишь наиболее одиозные здания, да прежде всего не потому что в них жить неудобно, а потому что шибко уж там накурено и крыс развелось - просто ступить соседям некуда. Если вы не мальчики с колой и попкорном, посмотрите своими глазами. По-моему, это самая что ни на есть подлинная классика и самый что ни на есть настоящий, подзабытый уже кинематографом гуманизм.

Рецензия: В. Распопин