Честное слово, не знаю, при чём тут Бунюэль! Разве что от
противного, разве что для того, чтобы оправдать/опровергнуть действием
свои же слова, произнесённые Альмодоваром в одном из ранних интервью,
мол, мне до автора "Андалузского пса" далеко. Впрочем, может, название
"Нескромное обаяние порока" и вовсе выдумка наших прокатчиков - кино-то,
похоже, называется "Действуй, сестра!"
И сестра действует, даёт, я бы сказал, сестра. Сначала
мачо-любовника на тот свет отправляет, а потом, надув жандармов,
смывается в монастырь, где в промежутках между смакованием кокаина с
героином читает женские романы, сочиненные соседкой по келье, отбивается
от проявлений чрезмерно горячих чувств настоятельницы и разгадывает
тайну из дешёвого детектива, попутно (вообразив себя Одри Хепбёрн в
обличье Элизы Дулитл) исполняя намеренно дешёвую ариетку. (Кстати,
интересно спросить переводчиков от "ЕА", отчего это они переименовали
хрестоматийно известную "Мою прекрасную люди" в "Мою дорогую" и вообще
заставили выражаться отвязных персонажей раннего альмодоваровского
фильма каким-то полубюрократическим языком.)
Нет, ну мы люди начитанные, знаем, конечно, из Дидро и Мюссе, ЧТО
там, в монастрях бывает. Но чтоб такое! Чтоб не шибко уж и молодые тётки
с говорящими именами (Крыса, Навоз, Змея, Потеря) нюхали, ширялись,
воровали, убивали, содержали тигров и вымогали у аристократов деньги на
пролонгирование собственного пребывания в публичном доме под названием
монастырь - эт-то надо придумать... Это надо сильно родину любить, всё
человечество и заодно слезинку ребёнка, чтоб такое наворотить. Просто,
как Бунюэль (вот я и догадался, при чём тут классик!) - никто другой и
точно, не вспомнится, только у того, в 70-е, перед глазами ещё и правда
буржуазия оставалась, а дон Педро, кажется, в упор её не видит. Если,
конечно, не считать его приятелей из миры высокой моды. Но те, что ни
говори, а всё ж артисты, как и он сам, большой выдумщик и
снисходительный критик страстей человеческих.
Так про что фильм "Действуй, сестра!"? Про нескромное обаяние
притона, или про безнадёжное дело католической, да и любой другой
церкви, пытающейся вышибить клин клином - подавить нижнюю, бесовскую,
половину человека посредством унижения половины верхней? Как почти
всегда в раннем творчестве Альмодовара - не разберёшь. Да и пытаться не
надо. Он, скорее всего, не очень удался драматургически, этот фильм,
несмотря на внятную, в общем, задачу, красочность, тигриную экзотику,
музыкальную и прочую попсу и талантливых артисток, способных сыграть что
угодно дону Педро и не только ему. Он вяловат, этот фильм, распадается
на сцены-бусины, не скреплённые крепкой нитью (но не зря, не зря критики
окрестили Альмодовара гением эпизода - иные в картине очень хороши),
кажется всуе дидактичным, как романы де Сада, да и вообще, как любой
сугубо эротический текст, и потому - затянутым.
Так сказать, эпатаж ради эпатажа, мне, дескать, и впрямь далеко до
Бунюэля. И так оно и было бы, если бы не одна маленькая деталь: образ
сестры Крысы, из которого впоследствии выйдет и персонаж, и весь, куда
более сильный, нежели "Действуй, сестра!", фильм "Цветок моей тайны". А
это, помимо всего прочего, означает как минимум две вещи: во-первых,
настоящий художник умеет учиться на своих ошибках, во-вторых, в
творческом хозяйстве мастера ничто достойное внимания не пропадает
зазря.
Не думаю, что широкому зрителю так уж необходимо посмотреть эту
давнюю ленту Альмодовара, но, с другой стороны, все экзотические
аксессуары его кинематографа, без сомнения авторского и поэтического,
хоть и сотканного из штампов наизнанку вывороченного масскульта, здесь
присутствуют.